Затем девушка все-таки попыталась собрать всю свою решимость и представить трудный разговор с Павлом Петровичем. Ну, в конце концов, уволиться-то она имеет право. Очень неприятно, что надо будет требовать свою одежду… А вдруг не отдадут? А если отдадут, то куда она пойдет? Из общаги она уже выписалась… Придется звонить родителям – от этой мысли по спине пробежал холодок. Вдруг она поняла, что даже сумочку с телефоном оставила в кабинете Павла.
Оля осознала свою беспомощность, слезы рекой полились по щекам. Но ведь и оставаться нельзя, с ней могут сделать всё, что угодно! В воображении девушки вспыхнула сцена, описанная Леной: ее, скованную наручниками, стегают поводком и трахают – от такой картины всё внутри сжалось в комок ужаса. Нет, нет, это абсолютно невозможно! Надо идти к Павлу Петровичу и твердо стоять на увольнении. А вещи все-таки должны отдать, да и нафиг им ее шмотки?
Она просидела еще какое-то время, собираясь с духом, как в кухню заглянула Лена. «Я к Павлу Петровичу сосать, а ты гоу, быстро наводи лук!» – выпалила она и убежала.
Оля поплелась в комнату и села за туалетный столик. Она тщательно вытерла слезы и стала наносить тональный крем, чтобы убрать покраснения с заплаканного лица, все-таки при разговоре надо выглядеть прилично. Затем припудрилась, добавила легкие тени, провела по губам неяркой помадой, немного подпилила ногти и попшикала легких духов.
Дверь в комнату приоткрылась: «Олька, бегом, Павел Петрович тебя ждет!», – раздался голос Лены, которая тут же исчезла. У Оли сердце ухнуло в пятки, она несколько раз глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. В шлюшном розовом платьице идти не хотелось, девушка быстро его сняла и метнулась к шкафу. Она надела трусики и натянула Ленин шелковый халатик, он был маловат, но по крайней мере уверенно прикрывал трусики и был практически непрозрачным. Оля быстро пошла по коридору, стараясь не потерять неудобные шлепки, ведь примерять босоножки времени не было.
Увидев Олю, Павел удивленно приподнял брови, а затем его лицо посуровело, взгляд стал тяжелым.
– Ты в каком виде пришла? – бросил он резким, раздраженным тоном.
Вся решимость у Оли сразу пропала, ее губы задрожали, в глазах отразилась паника, она хотела начать оправдываться из-за одежды, но сейчас это было бы явно не к месту.
– Я… я… не хочу на п…поводке… – всхлипнула она после небольшой паузы.
– А, вот в чем дело! – в голосе Павла прозвучало снисходительное понимание. – Бедная девочка, ты БДСМ-вечеринки испугалась? Вот ведь Лена – болтушка! Да, с непривычки может восприниматься жестко. Но мы тебя на такие мероприятия посылать не будем, я тебе обещаю, по крайней мере в первый месяц точно. А поводок – это совсем не страшно, я тебе уже сегодня покажу.
– Но я… я не офисная шлюшка, – попыталась настаивать на своем девушка.
Мужчина удрученно покачал головой и жестом велел подойти поближе, девушка сделала несколько робких шагов. Павел достал свой айфон, тапнул пару раз и затем показал экран Оле. Комнату заполнил ее вчерашний смех и задорный голос: «Я ваша новая офисная шлюшка! Вот моя попка, вот мои сиськи!..».
– Но я не такая! – в отчаянии воскликнула она, сложив ладошки в умоляющем жесте.
Павел чуть усмехнулся.
– Ты же с десяти лет мастурбируешь, ты рождена, чтобы трахаться. Ты вчера пришла к незнакомому мужику и с восторгом скакала, показывая свою попку и сиськи. Ты именно такая, просто надо это принять, – произнес он умиротворяющим, но настойчивым тоном. – Наша работа дает тебе путь к свободе. Раньше нужно было стесняться, прятаться, бояться, что кто-то застукает. А теперь ты будешь открыто отдаваться и получать свой оргазм без стыда. Это твое призвание.
Оля задумалась, Павел говорил очень убедительно, но все-таки становиться маленькой офисной шлюшкой было невыносимо стыдно. Его голос звучал добродушно, это придало девушке смелости, и она решилась:
– П...Павел Петрович… Я приняла решение… Я увольняюсь!... – Оля попыталась сказать это твердо, но ее голос срывался от волнения, грудь вздымалась от прерывистого дыхания.
Павел вздохнул и покачал головой, благожелательность вновь сошла с его лица, голос стал звучать жестко и по-деловому.
– Значит так. Я тут с тобой вожусь, трачу время, вхожу в положение, а ты поступаешь некрасиво. Мы на тебя рассчитывали, Лена на тебя рассчитывала. Я уже разослал твою презентацию коллегам, – Павел указал на экран айфона, где полуголая Оля застыла на паузе в веселом прыжке, – ты ставишь меня в неудобное положение.
Оля испуганно заморгала, а Павел тем временем продолжал:
– Но мы это переживем, по объявлению к нам поток идет, наймем кого-нибудь еще. А вот у тебя всё гораздо хуже. После заявления об уходе ты по закону должна две недели отработать. А за прогул назначим тебе штраф, скажем, пятьдесят тысяч. И вот сегодня пятьдесят, завтра пятьдесят, за две недели – уже полмиллиона. А дальше еще и процент пойдет. Это я тут с тобой предельно деликатно обхожусь, а коллекторы, которые долги выбивают, они нянчиться не будут. Это ж люди бандитского склада. И с молоденьких девушек долги выбивать особенно любят. БДСМ-вечеринка тебе покажется детским утренником.
Оля начала всхлипывать и вытирать слезы дрожащими пальцами, а Павел вдруг снова подобрел:
– Но ты мне симпатична, я ж тебе помочь хочу, а не вгонять в неприятности. Давай так. Две недели поработаешь, посмотришь, как пойдет, а дальше обсудим. Ну что, согласна?
Оле это действительно показалось выходом из ситуации. Ей подсознательно очень захотелось найти аргументы, чтобы ответить “согласна”, ведь она привыкла всегда уступать. В конце концов, надо же когда-то девственности лишаться. Ну, будет у нее секс с сотрудниками в течение двух недель, не умрет же она от этого. Вон Лена БДСМ-вечеринки выдерживает, а ее даже посылать на них не будут.
Павел, разумеется, не собирался отпускать ее через две недели, но этот психологический прием неизменно работал.
Оля сглотнула ком в горле и медленно кивнула:
– С…согласна, Павел Петрович.
– Молодец! Хорошая, послушная девочка, – он удовлетворенно потянулся в кресле, – подойди-ка ко мне.
Девушка обогнула стол и подошла к его креслу вплотную. Она робко улыбалась, ей вдруг стало очень радостно, что конфликта больше нет и ситуация разрешилась. И как же хорошо, что теперь не надо решать вопрос, куда пойти и где жить! И вообще не надо ничего решать.
Павел приказал ей приспустить трусики, залез под халатик и стал с удовольствием мять упругую попу. Дыхание девушки сбилось, но, разумеется, она не протестовала. Мужчина ущипнул мягкую плоть и заговорил снова:
– Сегодня ты повела себя недопустимо, – его голос звучал строго, но спокойно и даже по-отечески, словно он отчитывал расшалившегося ребенка. – Наши офис-менеджеры… тьфу, что это я всё этим казенным языком… наши офисные шлюшки должны четко выполнять команды, никакие пререкания не допускаются, не говоря уже о неповиновении.
Он неспеша поднялся, глядя ей в глаза, сердце Оли стало биться быстрее, брови испуганно встали «домиком».
– П…простите меня, пожалуйста, Павел Петрович, я… я больше не буду, – промямлила она.
– Непослушание – слишком серьезный проступок, чтобы отделаться извинениями, – Павел чуть вздохнул и покачал головой, вставший член оттопыривал брюки. – Придется тебя наказать.
Его крепкая рука сжала Олины волосы, девушка перестала дышать, и вдруг мужчина резко наклонил ее, прижав щекой к прохладной поверхности стола. Оля пискнула, ее тело судорожно изогнулось вбок. Павел задрал ей халатик на спину, обнажив красивую попу.
– Стой нормально! – приказал он.
– Из…извините, Павел Петрович, – всхлипнула Оля и встала прямее.
– Попу выше!
Оля попыталась прогнуть спину и поднять попу, но стол был высоковат, ей пришлось встать на цыпочки.
– Выше, я сказал! – Павел дал смачный шлепок по округлым ягодицам.
Оля взвизгнула и сдвинула ножки вместе, встав на кончики пальцев, это позволило приподнять попу еще выше. Однако так стоять было неудобно, пальчики ног сразу стали болеть, девушка чуть опускала то одну ногу, то другую, в результате ее попа слегка покачивалась.
– Молодец, вот так держи, – тон Павла смягчился.
Оля тяжело дышала и даже не всхлипывала, все силы уходили на то, чтобы держать попу на нужном уровне.
«Дура, дура, дура! – вспыхивало у нее в голове. – Зачем я поперлась с этим увольнением? Слушалась бы – и всё было хорошо».
Тем временем, Павел вызвал Лену, напарница моментально прибежала.
– Отсоси, – коротко бросил мужчина, вытаскивая ремень из брюк.
– О да, Павел Петрович, я так люблю ваш член, я вот думала – отсосала с утра, когда же снова? И вот сейчас, это такая радость, спасибо большое, Павел Петрович! – пылко тараторила Лена, доставая его член из брюк.
Она начала сосать, а Павел отпустил Олины волосы, но приказал не двигаться. Он сложил ремень вдвое и снова обратился к Лене:
– Не, лучше дрочи и яйца лижи.
– О да, Павел Петрович, обожаю лизать ваши яйца, они такие вкусные, я вот с утра сосала и молилась «ну может еще яйца сегодня полижу», и вот сейчас, это такая радость…
Павел стегнул ее ремнем по голому плечу.
– Лижи, а не болтай! А когда болтаешь, не повторяй одно и то же.
