— Куда теперь? (Руслан)
— Поедем к Лиле в гости, уверен, обе сучки сейчас там.
По отличному покрытию трассы М4, моя Камри 3.5 летела как стрела. Никто из нас, конечно, не был пристегнут, какое там! Мы ведь пускали по кругу бутылку виски и весело ржали, обсуждая то, что сейчас сделаем с сочной подружкой нашей Лили, когда на дороге вдруг выросла эта здоровенная бурая туша.
— Лось! (Левон)
— Лось, блядь, ло-ось! (Руслан)
Но скорость слишком высока, а я слишком пьян и медлителен. В ту секунду, перед ударом, мне показалось, что лось заглянул мне прямо в душу, его копыта подломились, и вся эта огромная масса шерсти и мяса залетела к нам салон.
Всё что успело пронестись в моей голове это:
«… сука, надо было ехать на Крузаке»
А дальше хруст ломающихся костей, удар и тёмная холодная пустота.
(повествование от имени Лилит)
Примерно через полчаса после того, как наши мучители вдруг неожиданно уехали, Даша решилась покинуть своё убежище, она сидела передо мной на коленях и целовала мне руки.
— Спасибо, спасибо, спасибо … Лилия Сергеевна.
— Ну что ты Милая, мы ведь теперь заботимся друг о друге. Сходи найди Серёжу, пусть сделает нам кофе и вызовет «трезвого водителя», жопой чувствую, что нам не стоит тут задерживаться.
Дружелюбный банщик Серёжа, конечно, сварил нам кофе и сам, на моей машине, отвёз домой. Дашка была не в том виде, чтобы возвращаться к своему «крашу» под бочок и осталась со мной, чему я была так рада. Ведь я очень не люблю просыпаться одна …
Этим тяжёлым утром перед вылетом, даже самый классный куни от моей новой, благодарной служанки меня совсем не спасал. Болело нафиг всё, от души до задницы и я оттолкнула от своей излизанной киски бесполезную Дашку, потащила её в душ, где она прилежно вымыла мои многострадальные прелести мягкой губкой и нежным крафтовым гелем.
— Всё, умничка. Иди свари нам кофе, я вытрусь сама.
Через минуту Даша принесла мне телефон, это звонил Геворг и я, почему-то не ждала ничего хорошего.
— Геворг, здравствуй. Что случилось?
— Здравствуй Лиля. (короткая неловкая пауза) … прости, но твоего Пашу закроют.
— Так. И ничего нельзя сделать?
— Не в моих силах. … твой парень - дилер.
— Он уже подписал?
— Нет.
— Значит можно «порешать»?
— Не через меня.
— А через кого "ара"! Не томи уже!
— Ну мы оба с ним знакомы.
— Поняла. Сегодня прилечу. Свидание хотя бы организуешь?
— В изоляторе.
— В гостинице!
— Как Лиля?
— Как хочешь. Только договорись – я всё решу.
Кладу трубку, молча, нервно курю и пью кофе. Набираю Марушке.
— Привет кукла, как ты?
— Не очень, что ты хочешь Лиля?
— Марина умерла, а Пашу закроют в тюрьму. Я в Сочи за телом, ты со мной?
— (долгая пауза, тяжёлый вздох). Нет, мы с Пашей больше не вместе.
— Другого я и не ждала. Счастья, любви Детка, у тебя большое будущее.
Дрожащими пальцами пытаюсь открыть новую пачку, психую и никак не могу это сделать. Дашины руки ложатся на мои.
— Тише, тише, дайте мне.
Даша без туда открывает пачку и прикуривает мне сигарету. Я жадно затягиваюсь, прикрывая нервно дрожащие веки, ещё минуту думаю и звоню шефу.
— Здравствуйте Аристарх Гургенович.
— Лиля! Рад слышать! Как дела? Сегодня летишь?
— Лечу. Нужна помощь.
— Тебе?
— Паше.
— Это хлопотно.
— Вы можете «порешать»?
— Могу, но лучше тебе его забыть, ты красивая женщина и я слышал уже счастлива … с другой красоткой.
— Помогите, ему прошу.
— Сколько комнат в твоём уютном гнёздышке Лиля?
— Две.
— Стоит ли мальчик того, чтобы переехать на улицу?
— Этот стоит.
— Ладно молодёжь, с её максималистским безрассудством, но от тебя Лиля, я такого не ожидал. Хорошо, я подключу к делу своего юриста в Сочи, завтра скажу тебе «прайс».
Все два с половиной часа полёта мы с Марининой мамой провели, не проронив ни слова. Она, конечно, знала, что мы с её дочерью были, наверное, даже слишком близки и никогда не осуждала нас, не сомневаясь в том, что её умненькая девочка сама сделает свой правильный выбор.
Признаюсь я опасалась, что убитая горем мать, вцепится мне в глотку при встрече. Этого, на моё счастье, не произошло, хотя немой упрёк в мой адрес витал в воздухе и давил на меня тяжёлым грузом.
«… Да, послала … Да, попросила сделать фото … но сука нюхать её я НЕ ЗАСТАВЛЯЛА!»
Геворг встретил нас на своём сияющем чистотой Хаммере, как всегда, с широкой улыбкой и радушными объятиями. Он так бы и хохотал всю дорогу до больницы, если бы я не засадила ему локтем в бок. Только после этого наш весёлый армянский водитель осознал, что не всем тут весело.
— Да, Геворг, ты ведь договорился?
— Да.
— Сколько?
— Ай, Лиля, себе ничего не хочу, 500 конвою и 500 дяде Гураму.
— Спасибо тебе Геворг, дорогой и дядю от меня благодари (я отсчитала 1000 долларов и положила в бардачок)
— У Вас будет ночь, с восьми вечера, до шести утра и номер в шале.
— Может все же бунгало?
— Хочешь, возьми бунгало, но конвой будет с Вами там сидеть, слушать и смотреть.
— (смеюсь) Нет, спасибо, тогда номер.
С бумагами провозились не долго, оформили доставку самолётом и приехали с Любовью Ивановной на Красную поляну.
С пару минут мы молча смотрели, друг на друга стоя на крыльце шале «Кедр», пока мама Люба наконец не спросила меня:
— А Паша теперь с тобой?
— Будет со мной. … Осуждаете?
— Нет дочка, Бог тебе судья.
(повествование от имени Паши)
Совсем не зря говорят: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся»
Мог ли я подумать, что окажусь за решёткой за то, чего не совершал?
Я и глазом не успел моргнуть как содержимое Марининой сумочки перекочевало в мой задний карман и было демонстративно изъято в присутствии понятых.
Я, разумеется, всё отрицал, ничего не подписывал и требовал адвоката, но всё бестолку. Меня планомерно, ежедневно дожимали, уговаривая подписать признание, но пока не били.
Мне лишь раз удалось увидеться с Геворгом, но даже с его телефона моя девушка трубку не взяла. Нам было необходимо объясниться. Я отказывался верить, что Марина может быть такой меркантильной и помимо меня мутит с шефом. Не зная всех обстоятельств, я ждал её объяснений, но пока не мог ни с кем связаться. И тут о чудо, на третий день моей драмы, мне разрешили свидание, но с кем не сказали.
Уже ближе к вечеру конвоир пристегнул меня наручниками к себе, и мы поехали, как ни странно, в шале которым управлял Геворг.
Возле номера 12, на втором этаже мой охранник снял с меня браслеты и не слова не говоря затолкнул внутрь.
Я стоял с закрытыми глазами и ждал, что вся наша "Райская" тусовка встретит меня с хлопушками, салютом и дружескими криками:
«Сюрприз! Это программа РОЗЫГРЫШ!»
Но там не было, ни друзей, ни моей Маши, только одна Лиля. Внезапно такая тихая и скромная, без своих обычных понтов и косметики, простом и таком красивом платье.
Удивительно, но сейчас я впервые видел в ней женщину.
— Здравствуй, Паша. Ну как ты?
— Привет, бывало и по лучше!
— Я тут и теперь всё будет хорошо.
— А Маша?
Лиля молча набрала номер и протянула мне трубку.
— Маруша привет, это я.
— Здравствуй Паша.
— Я тут немного задержался.
— Прости, но можешь уже не спешить.... Я тебя не люблю.
— Ты теперь с шефом?
— Нет, не с ним... извини не могу разговаривать. Удачи тебе. (короткие гудки)
Маруша меня бросила и мне некого было винить в случавшемся кроме себя?
Лиля подошла ко мне вплотную, нежно поцеловала и прижалась щекой к груди:
— Только я Паша тебя никогда не оставлю, что бы ни случилось. Потому, что Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.
