Как из этого возникает удовольствие - не спрашивайте, не знаю. Но было оно исключительной интенсивности, я вдруг понял отчего так кайфовала мама, демонстрируя мне свою пизду во всех подробностях, мне тоже хотелось быть шлюхой, хотелось пасть ещё ниже. И я впился ртом в его анус, проталкивая насколько мог глубоко язык. Член дядисаши встал и я набросился на него задыхаясь и с остервенением.
- Что, нравится? - спросил дядя, немного оправившись от шока, я его видимо испугал - Нравится сосать?... Скажи!... Скажи хочешь хуй в рот?
Я конечно понял куда он клонит и что жаждет услышать, люди похоже все одинаковы, всем нравятся такие разговоры и сквернословие - неотъемлемая часть любого полового акта.
- Да, хочу - пролепетал я - Хочу хуй сосать... Выеби меня в рот пожалуйста!... Спусти в меня!... Хочу твою сперму глотать!!!... Ху-уй в ро-от пожа-алуйста!!!... Хочу как мама!... Не еби её, еби меня, я буду лучше её сосать!...
Дядясаша зарычал и рот мой стянуло. Я посмаковал его вязкую приторную сперму, сглотнул, облизал капли с опадающего члена и прошептал:
- Спасибо.
Думаю мама о чём то догадывалась, женщины чувствуют такие вещи, но с расспросами не лезла. И когда дядисаши не было четыре дня (он видимо забухал с друзьями), вдруг поцеловала меня и спросила:
- Тоже по нему скучаешь?
Я не ответил, да она и не ждала ответа. Вечером она пошла его искать, оставив меня дома одного и наказав никого не впускать, хотя к нам и так никто не ходил. Когда я уснул она ещё не вернулась. Проснулся я от шума и хлопанья входной двери. Судя по абсолютной темноте, была глубокая ночь. Я включил ночник. Мать выглядела ужасно - тени под глазами, помада размазана на поллица, вся какая то помятая.
- Что с тобой? - спросил я. Она только икнула и повалилась на диван. Она была вдрызг пьяна. Я подошёл, обнял её - на руках синяки, на шее ссадина.
- Этот козёл... - запричитала мама - Он там с этими козлами... Сначала, давай чуть выпьем, да посидим... А потом давай, давай... - мать рыдала - Я встала чтоб уйти, а он по лицу мне хлестнул... И дружки его за руки меня держат... Суки!! - выкрикнула мать.
- Блузку порвали - она плача, уткнулась мне в плечо. - Потом остальные подошли. Издевались надо мной, как могли, знают что я тут одна, не смогу ответить...
Я поцеловал маму, прижал к себе и стал её утешать:
- Не плачь... Милая мамуля, я тебя люблю...
- Правда?
- Правда-правда!
- Скажи ещё раз.
- Я тебя люблю!
- Ещё.
Я повторял как я её люблю, нежно целовал, когда вдруг ощутил эрекцию. Мама и сама тяжело дышала, но почувствовав моё состояние и всё поняв вскрикнула:
- И ты туда же! - после чего оттолкнула меня и разразилась жуткими слезами. Я медленно встал и побрёл к своей кровати.
- Куда пошёл!? - сквозь рёв крикнула она. - Раздень меня.
Меня всю жизнь преследовал этот её двойной зажим - то уйди, то не уйди, то давай, то убирайся. Никогда не знал что делать нужно, чувствуя себя при этом всегда виноватым. Но я подошёл и утешая её как мог, стал помогать раздеваться. Дело шло не быстро, она еле шевелилась и всё причитала:
- Я ж говорю пусти, пусти... А тот толкнул меня со стула... Я встать не успела, этот слева пнул меня в бок...
- Бедненькая - сказал я и лизнул её лицо, вытирая языком слёзы.
- Суки! - не унималась она - таскали меня за волосы по полу... На какой то топчан кинули...Эти двое за руки держат, а те ноги схватили... И те трое подошли. Сначала один, потом другой, потом с этими менялись... Пускали меня по кругу, пока одного из них не вырвало... Тогда только отступились... Вышвырнули за порог, кое как дошла...
Я наконец справился с блузкой и юбкой, лифчика на ней не было, трусы прилипли к телу. Я хотел её укрыть, но она пьяным голосом заныла:
- Куда собрался?.. Смотри на меня... Смотри я какая!... Давай, воспользуйся мной! Давай, давай, попользуйся, ты как те козлы... Все одинаковые...
Я что то завозражал, но она заорала:
- Да еби уже подлец!!! Давай, воспользуйся пьяной матерью... Всем вам только одного и надо, те насиловали и ты понасилуй...
Я стянул трусы с плачущей матери. Воняла она ужасно, выглядела ещё хуже. На лодыжках синяки, волосы на лобке слиплись, на внутренней стороне бёдер засохшие подтёки то ли её выделений, то ли её насильников. Я развёл ей ноги, пизда багровая и натёртая, я приблизил лицо, вдохнул аромат и разведя складки в стороны, засунул в неё свой язык. Вкус этот был мне знаком. В неё явно слили все кто был, ещё и не по разу наверно. Я облизал её пизду, пока она продолжала реветь, потом облизал внутреннюю сторону её трусов, а потом лёг на неё, вставил в неё свой хуй и мы стали целоваться.
- Какая я шлюха... Ох какая я шлюха... - мама завела старую песню, а потом вдруг засмеялась и весело сказала - Нам как будто в рот кончили. Понравилось с меня сперму слизывать?
- Очень - признался я.
- Ох как же меня ебли, как ебли... - протянула она мечтательно. Я сделав ещё несколько финальных толчков, кончил туда же, куда все и мы так и уснули обнявшись, перепачканные в чужой конче.
Никаких последствий этот случай не имел и никакого разбирательства не было. Во-первых до ближайшего пункта милиции нужно было ехать в другой город - это сейчас она полиция и в каждой дыре её по пять филиалов. Во-вторых что бы там мать не рассказывала, по лицу её всё таки не били (да и вообще по моему не били), а синяки на руках и ногах просто от хватки чужих рук. Ну и в-третьих она сама туда пошла, бухала с ними полночи и скорей всего подсознательно сама же была не против чтобы её поимели толпой.
Дядясаша пришёл с цветами и извинениями через три дня, мать его видеть не хотела и выгнала со скандалом. Он всё не унимался, говорил что любит и её, и ребёнка и на следующий день приходил снова. Прощала она его что-то около недели. Всё это время он ходил к нам, в чём то там ей клялся и т.д. и т.п. И почему посмотреть на этот цирк не сходилась посмотреть вся деревня, ума не приложу. Кончилось всё примирением и таким свирепым трахом, что в доме дрожали стены. Я в эту ночь благоразумно спал в своей кровати. Но вот на следующую я залез к ним на диван раньше чем они приступили к прелюдиям.
Этот раз и следующие недели мне особо ничем не запомнились, помню только что трахались мы уже конкретно все втроём. Мы обычно ложились с подле мамы с двух сторон и начинали её ласкать по очереди или одновременно. Когда я нырял под одеяло делать ей куни, дядясаша давал маме в рот. Мне нравилось лизать мамину пизду, готовя её к их сексу, да и после секса тоже.
Когда лизал он - а это целое событие, дядясаша делает куни - я ложился повыше и вопреки протестам матери совал ей член в рот, приговаривая - Соси сука. Она на самом деле была не против, но ей нравилось чтобы ей давали в рот как бы насильно, против её воли и это было элементом игры. Более того если этого не сделать, она сама начинала капризничать и могла отстранившись крикнуть - А кто меня в рот ебать будет??!! Совсем охуели...
Трахали мы её всегда по очереди. Когда они еблись, я лежал рядом, наблюдал и дрочил. Когда на маму залазил я, дядясаша лежал рядом и делал то же самое, отпуская гнусные сочные комментарии. Мама отвечала как она любит своего сыночка и даёт ему самое дорогое. Мне больше всего нравилось, когда дядясаша ебал маму раком. Я тогда подлазил под маму и мог ей подлизывать. Они в такие моменты прям специально еблись на мой рот. Дядин член иногда выскакивал из вагины и попадал мне на язык. Иногда дядясаша так и кончал и я облизав всё до чего мог дотянуться, занимал его место.
Вообще подлизывать за ними я очень любил и даже находил в этом свой сыновний долг. И бывало, если дядясаша кончал в неё в миссионерской позе, она привставала и садилась на мой рот. Или вставала на до мной и капли спермы и её выделений скатывались по ложбинке и падали на меня.
Делалось это больше для дядисаши, чтоб ему было видно, он буквально сатанел наблюдая эту картину и вполне мог без перерыва сразу пойти на второй заход. Сосали мы ему всегда вместе. Ну как вместе, то есть я сосал, а мама наблюдала. У неё прям был какой то фетиш, расположиться рядом и смотреть с близкого расстояния как я сосу. Взгляд её был в эти моменты ласковый и преданный, она могла гладить меня по затылку и шептать - Умничка... умничка.
Возбуждалась она от этого неистово и еблась потом как заведённая, оглашая весь дом трёхэтажным матом. Картины эти я запомнил ясно и чётко и были они одними из самых счастливых моментов моей жизни: я с удовольствием облизываю большую алую головку, а рядом такая ласковая и такая добрая мама шепчет мне - Умничка, сынок. По-моему она тоже была тогда счастлива, такой благодушной и улыбчивой я её не видел больше никогда.
В августе дядясаша уехал на заработки на севера и мы опять жили одни. Мы стали очень близки с мамой и доверяли друг дружке свои самые сокровенные переживания. Она рассказывала как и с кем занималась сексом, кого и как хочет. По её рассказам выходило что она перетрахалась с полдеревни, но думаю процентов восемьдесят из этого было её вымыслом.
Я рассказывал ей свои фантазии о том как хочу соседскую тётю Дашу - сочная такая, жирная бабища, как хочу чтоб какой-нибудь мамин ёбарь трахнул меня в жопу и как хотел бы быть с мамой на той вписке, где её насиловали толпой, чтобы давать им наравне с ней, как валялся бы с нею на зассаном полу, прогнув поясницу и раздвинув булки руками. И как бы восхитительно нас с ней ебли, а мы любили и утешали друг друга.
Однажды придя домой поздно и очень пьяной, она рассказала как трахалась с пожилой парой, живущей на параллельной улице. Я второй раз видел чтобы мать была настолько пьяна, но на этот раз выглядела она довольной и весёлой. Завалившись кое как домой, она с порога заявила, чтоб я помог ей раздеться и лечь спать. Оказывается были похороны брата мужа той самой пары. Шествие на кладбище я днём видел и сам. Потом по словам матери все до вечера сидели в столовой, поминая усопшего и уже не слабо набравшись пошли домой к его родственникам, чтобы... немедленно продолжить.
