Охранник убирает колено с моей спины, я тут же встаю и бегу к администратору, стоящему у входа:
— Дайте плед! Скорее!...: на ходу его разворачивая, закрываю обзор фотографу и зайдя Марушке за спину, укутывая, прячу её обнажённое тело.
— Паша... ну, где же ты был?... Она снова меня трахнула...
Я так хочу поскорее увести Машу с подиума, но нас не пропускают. «Близкие» жениха скачут вокруг как обезьяны, а он сам, прикрываясь большим букетом красных роз, так и норовит облапать Марушку. Я, закрывая девушку своим телом, разворачиваюсь к нему спиной.
— Вах, дорогой, ты ведь менеджер?... Хочу её не могу, сколько это будет стоить?
Внезапно нам на помощь приходит Аристарх, одним только жестом и не известной мне фразой, он разгоняет «обезьянью стаю» и прихватывая своего ослеплённого похотью брата за шею, тянет его назад.
Вместо озабоченного жениха, за моей спиной вырастает Лилит:
— Ну, Паша, тебя можно поздравить... эта шлюха, своими похождениями, затмит обеих бывших.
— Я не шлюха!: Марушке очень обидно и она чуть не плачет.
— Конечно шлюха, милая. Твой мужчина других не выбирает.
Не передать словами как сильно мне хотелось её ударить, с трудом сдерживаясь, я отпихнул в сторону назойливого «Арта», и мы спустились с подиума, направляясь в гримёрку.
— Паша, уже утро, скоро папа вернётся с работы. Как я появлюсь дома в таком виде?
— Придумаем чего ни будь, не волнуйся.: я, чуть приобнимая Марушку, гладил рукой её светлые локоны. Она прижималась ко мне.
— Какой невозможно долгий день. Я очень устала и чувствую себя такой грязной...
— Всё закончилось, мы сейчас поедем домой.
Дверь в гримёрку без стука открылась и к нам снова вошёл мой «Арт».
— Лилит, опять?! Ну как ты сумрачно сегодня заебала! Отвали уже от нас, а!...
— Спокойно, голубки, я по делу. Во-первых, вот Машина одежда и телефон, во-вторых, здесь ваши гонорары.: Лилит повесила на стул Машины вещи, а конверты с деньгами и телефон положила рядом на стол.: - Умаялись бедняжки? Привыкайте теперь, жизнь «звёзд» полна событий.... Поезжайте домой и уже наконец по-хорошему потрахайтесь.
— Лилит, мы разберёмся как ни будь без тебя!
— А это и жаль мой хороший. Я бы с удовольствием разделила эту красотку с тобой.
— Бля- адь, проваливай уже!
— Всё-всё ухожу. В понедельник жду на примерку, будем шить сценический костюм...: Лилит уходя обернулась, высунув язык и учащённо дыша, она дразнила нас изображая «секс», после засмеялась и наконец вышла.
Маша оделась, и мы покинули клуб. На улице уже ярко светило восходящее солнце, я сел в машину, чтобы её завести и не заметил в какой момент к Марушке подошёл Аристарх. Когда я это увидел, Маша уже смущённо опустила голову, держа в руках высокую белую розу, а мужчина обнимал руками её локти. Я сразу вышел на помощь:
— Маш, всё хорошо?
Аристарх убрал от девушки свои руки, и она смогла от него отступить.
— Поехали, домой.
На секунду задержавшись, Маша подняла глаза на моего «босса», благоговейно провожавшего её взглядом:
— В любое время и всё что угодно...
Марушка села в машину, и мы поехали прочь.
— Что он хотел?
— Ничего. Сказал, что очарован и, если мне будет что-то нужно, я могу в любое время ему позвонить.
— Благодетель твою мать...
— Мне показалось, что у него добрые глаза.
— Да, а крокодилы, как я слышал, вообще плачут, когда кушают людей...
— Брр...: Марушка поёжилась.
— Ладно, всё закончилось и можно снова по пирожному?
— Паш, только умоляю, больше не в Шоколаднице..., и вообще я бы хотела пиццу... с сыром!
— Прекрасный выбор. В кафе или пусть привезут её нам домой?
Мою руку на ручке переключения передач, накрывает тёплая и нежная Машина ладошка:
— А ты как хотел бы?
«... о, детка! Я бы хотел тебя всю и сразу... пусть прямо даже тут...»
— Две... большие - домой!... Ты уже решила, что скажешь папе?
— Скажу, что влюбилась, он у меня классный, понимающий...
Звоню в пиццерию, делаю заказ, и мы мчимся к дому, по почти свободной от машин, утренней Москве.
Лифт везёт нас на восьмой, а мы с Машей страстно целуемся. Я ласкаю её молодое, прекрасное тело, вдыхая всей грудью его сладкий, пряный запах. Он дико меня возбуждает и в квартиру мы вваливаемся, раздеваясь на ходу.:
— Нет-нет, сначала в душ, я очень грязная...
— Ты невероятная и вкусная...: я пытаюсь унести девушку на постель.
— Паша! Не сейчас... пожалуйста, я должна помыться...
— А мне с тобой можно?
— Нужно, дурачок!
В ванной снова страстные поцелуи, мой член уже стоит колом, упираясь Маше в животик.
— Отвернёшься? Я немного стесняюсь...
— Стоит ли, ведь я всё уже видел?
— Прям всё-всё?
— Да, и не раз...
— И как я тебе?
— Ты восхитительна, и я тебя очень хочу...
Маша, уже совсем не стесняясь, сняла блузку и юбку, следом за ними на пол упал бюстгальтер и её мокрые трусики.
Марушка стояла передо мной голая, прикрывая ладошками пушистую прелесть и выставляя на показ свою красивую высокую грудь, уверенно третьего размера.
— Покажешь мне себя?
Не секунды не думая, я сразу стянул майку и джинсы, а мои «боксеры» спустила вниз уже присевшая на корточки Маша. Разумеется, мой член тут же упрямо выскочил прямо девушке в руки:
«... вау, какой красивый.... большой и толстенький... он сильно больше пальцев Лилит... это наверное будет больно...»
— Паш, я должна предупредить... У меня с мужчиной был только «петтинг» и до этой ночи я была девушкой... а дальше ты всё видел...
— Не беспокойся. Всё будет приятно и естественно... просто доверься...
Раскрасневшаяся, возбуждённая Марушка, красиво улыбаясь, берёт меня за член и тянет в душевую кабину. Под струями воды, смывающей с нас всю пошлость и грязь прошедшей ночи, мы вновь сливаемся в поцелуе.
Губка намылена лавандовым крем-гелем моей «блядской бывшей», я изо всех сил стараюсь выкинуть её из головы, но сцены того, как я натираю тело Марины пеной, всплывают в моём сознании и, как ни странно, я возбуждаюсь ещё сильней.
Марушка совсем другая, более женственная, более округлая, мягкая и приятная. Мои руки с удовольствием скользят по её прелестям: шея, грудь, животик, внутренняя поверхность бёдер и наконец вожделенный пушистый «бутон».
Наглаживая пальцами бархатные лепестки её малых губ я моментально нахожу ту самую «яростную бусину». Марушка сжимаясь стонет в моих объятьях, тяжело дыша она смотрит мне в глаза, разрешая мне делать с ней всё что я хочу.
А я уже весь этот вечер и ночь смотрю на её пухлые губки. Касаюсь их большим пальцем правой руки, просовывая его в приоткрытый ротик. Девушка всё понимает без лишних слов. Целует меня в губы, опускается на колени, не долго мне надрачивает, играя с головкой язычком и наконец, глядя мне в глаза заглатывает мой хуй почти на половину.
Я сразу понимаю, что несмотря на то, что Марушка ещё девушка, с членом её умелый ротик хорошо знаком. Движения уверенные, очень приятные и никаких «чирканий» зубами, в работе только губки и язычок. Маша, регулируя дыхание, пытается принять в глотку новый для неё размер, но это ей пока сложно.
Но мне и так всё дико нравится, Марина и близко так не умела. Обалдевший, я тихо постанываю, утопив в волосах партнёрши свои пальцы.
Мог ли я долго держаться в её ласковых губах?
Да, конечно, нет.
Не прошло и пяти минут, как мой хуй, неистово пульсируя, принялся изливать в Машин ротик накопленные за эту сложную ночь заряды. Спермы так много, что девушка не может всё принять, и чтобы не подавиться она выплёвывает её часть. Струйки бегут по подбородку стекая на её шикарные, большие сиськи.:
— Мм... а много то как!: Маша язычком собирает с головки последнюю порцию и тут же её проглатывает: - а ты вкусный - сладкий, наверное, из-за пирожных...
— Оо, это было фантастически, просто не реально.
«... милое невинное создание сосало не хуже администратора Оленьки, во рту которой наверное уже побывал километр отсосанных членов. Конечно, Марушка ещё не была так изобретательна, но её техника уже впечатляла. Должно быть её бывшим мальчикам с лихвой хватало умелых губ, от чего они и не покушались на Машину девственность...»
Мы вышли из душа, я аккуратно и на сухо вытер полотенцем её роскошно-сексуальное тело и подхватив Марушку на руки отнёс на постель.
Устраиваясь промеж её красивых, разведённых в стороны ножек, я совсем не ленился оказать ответную любезность. Машина нежная киска пахла дорогим, крафтовым гелем моей бывшей, ввергая моё сознание в когнитивный диссонанс. И как же хорошо, что на вкус, она оказалась совершенно другая.
