Буквально на следующий день после секса с тещей я оказался в ситуации к которой не был готов морально. Одно дело поддаться мимолетной страсти, другое продолжать в осознанном состоянии... Первый шок я испытал когда она подловила меня одного. Я вообще даже и думать не мог о таком...
Жена ушла в комнату к ребёнку, муж тещи пошёл спать, я остался в комнате один. Она вошла без стука.
— Один? — спросила она.
Голос — низкий, чуть хриплый, как после долгого дня или после ночи, которую она провела не одна. Я услышал ее, и моё сердце рванулось вверх, ударилось о грудную клетку и застыло там. Я не мог ответить. Просто сидел. Смотрел на нее. На ткань ночной рубашки, которая облегала её тело, как вторая кожа. На тонкие бретельки, которые почти исчезали в тени.
Она улыбнулась. Не широко. Медленно. Словно пробовала вкус моего страха. Моего желания. Её губы блестели. То ли помада, то ли слюна. От одной этой мысли у меня перехватило дыхание. Где-то глубоко внутри живота закрутилось что-то горячее. Член начал набухать. Медленно, но уверенно. Словно сам знал, чего хочет.
— Я ведь могу всё рассказать твоей жене, — сказала она, делая шаг ко мне.
И каждый её шаг отзывался во мне, как удар колокола.
— Просто скажу ей. Что ты... сделал первый шаг, изменил ей с ее мамой.
Щёки загорелись. Кровь прилила к голове. Я почувствовал, как покраснел. Как запаниковал. Но рядом с этим страхом, словно паразит, притаилось другое чувство. Острое. Запретное. Желание.
— Ты же не хочешь этого? — продолжила она, уже совсем рядом.
Она села. Не просто рядом. Бедро к бедру. Её нога — чуть влажная от тепла тела — прижалась к моей. Я почувствовал пульсацию. Не знаю, её или мой пульс. Возможно, мы бились в унисон. Мои руки лежали на коленях. Неподвижные. Будто боялись сделать что-то не так. А внутри — каждая мышца была на взводе. Спина напряглась. Под мышками выступил пот. Сердце замерло, но только на секунду.
— Ты не можешь просто уйти от этого, — прошептала она, поднося лицо к моему уху.
Её язык скользнул по мочке. Всего на миг. Но я задохнулся. Воздух в комнате стал плотнее. Горячее. Тяжелее. Я чувствовал запах её кожи. Теплоту. Сладость. Может, это был парфюм. Может, пот. Мне хотелось вдохнуть её до боли. Проглотить. Запомнить.
— Ты хочешь меня, — добавила она, чуть отводя голову.
Наши глаза встретились. Я видел, как расширены её зрачки. Как блестят губы. Как напряжена шея. Она тоже возбуждалась. Медленно, но явственно. Без стыда. Без страха.
— Ты уже мой, — прошептала она, и её пальцы легли на моё бедро.
Прямо там. На ткани. Прямо над членом. Легкое давление. Но я судорожно втянул воздух. Я хотел сказать "нет". Хотел встать. Уйти. Обвинить её. Предупредить. Но вместо этого я только глубже втянул в себя её запах — немного мёда, немного соли, немного влаги, которая собиралась между её ног. Я не видел её там. Но чувствовал. Знаю, что чувствовал.
— Дыши, — сказала она. — А то ты сейчас кончишь раньше, чем я тебя отпущу.
Я чувствовал, как мои ладони потеют. Холодная влага собиралась под ногтями, стекала по пальцам. Я хотел их вытереть, но не мог шевельнуть рукой. Она всё ещё держала меня за бедро. Её пальцы были тёплыми. Мягкими. Не требовательными, но уверенными. Как будто знала, что я больше не уйду.
Её ночнушка была белой. Полупрозрачной. Ткань туго обтягивала её грудь, которая при каждом движении чуть подрагивала. Большие ареолы просвечивали сквозь тонкий материал, темнее, чем кожа вокруг них. Их края были чуть сморщенными, как будто она часто теребила соски. Один из них был особенно набухшим, выпирал вперёд, будто знал, что я смотрю.
Она заметила мой взгляд. Улыбнулась.
— Ты боишься? — прошептала она.
Голос её был бархатным. Наполненным чем-то сладко-горьким. Где-то глубоко внутри живота у меня закрутилось предвкушение. То же самое чувство, когда входишь в воду и понимаешь, что она холодная, но уже слишком поздно отступать.
— Ты ведь уже это сделал, — добавила она, чуть сжав моё бедро.
Я сглотнул. Горло было сухим. Член упирался в молнию, болезненно набухший, горячий. Я чувствовал, как пульсирует головка, как ткань штанов давит на неё. Меня трясло. Не от страха. От чего-то другого. От ожидания.
Она медленно встала. Передо мной. Так близко, что я видел капельки пота у неё на груди, там, где ткань присосалась к коже. Влага собиралась прямо над левой грудью, стекая в складочку между двумя мягкими половинками. Запах стал сильнее. Сладковатый. Женский. Влажный. Сексуальный.
Она положила руки на бёдра. Подалась чуть вперёд. Её сосок коснулся моего плеча. Он был твёрдым. Горячим. Как раскалённая игла.
— Посмотри на меня, — сказала она.
Я поднял глаза. Она смотрела на меня так, как будто знала всё. Все мысли. Все желания. Все грязные образы, которые крутились у меня в голове: как я целую её грудь, как обхватываю языком сосок, как засовываю лицо между её бёдер и вдыхаю её до боли.
— Почему ты не можешь просто сказать это вслух? — спросила она, чуть наклонившись. — Что ты хочешь меня. Что тебе нравится быть рядом со мной. Что ты дрочил на моё тело. На мои ноги. На мою жопу. На мою киску.
Мои глаза расширились. Кровь хлынула в голову. Я задохнулся. Это было хуже, чем если бы она ударила меня. Потому что она права.
— Да, — прошептала она, как будто услышала мои мысли. — Я знаю. Ты не такой уж хороший мальчик, каким притворяешься.
Она опустилась передо мной на колени. Медленно. Словно танцуя. Её ночнушка задралась, открывая бёдра, покрытые едва заметной щетинкой. Она взяла мою руку. Поднесла к своей груди. Прижала мою ладонь к себе.
— Давай, — прошептала она. — Сожги себя этим прикосновением.
Я не двигался. Но пальцы сами собой вдавились в мягкую плоть. Тепло. Эластичность. Сопротивление. Я чувствовал, как её сердце бьётся где-то внутри, как будто само тело отзывалось на мою ладонь. Она вздохнула. Тихо. Глубоко. С удовольствием.
— Вот он, момент, когда ты перестаешь притворяться.
Она наклонилась ко мне. Поцеловала. Не в губы. В уголок рта. Затем провела языком по нижней губе. Легко. Смачно. Слюна осталась на коже. Холодная. Блестящая.
— Я хочу, чтобы ты сказал что хочешь, — прошептала она. Хотя бы на одну ночь.
Мои мышцы напряглись. Сердце замерло. Я чувствовал, как член дернулся внутри штанов. Как проступила первая капля смазки. Как дыхание стало короче. Как пот скользит по спине. И тогда я прошептал:
— Я хочу тебя...
Её губы растянулись в улыбке. Победной. Жестокой. Но в то же время — нежной.
— Хороший мальчик, — прошептала она, и её рука скользнула ниже. К моему члену.
К сквозь ткань. Через штаны. Медленно. Мучительно. Она сжала меня. Давление. Тепло. Давление снова.
— Теперь начнём, — сказала она.
Её ладонь двигалась медленно. Пальцы обхватили меня через штаны. Несильно, но уверенно. Словно пробовали форму, плотность, температуру. Она знала, что я уже полностью её. И не спешила. Хотела, чтобы я чувствовал каждый миг.
— Ты такой горячий, — прошептала она, глядя мне прямо в глаза. — Просто пылаешь.
Я не мог ответить. Только смотрел на неё. На эти губы, которые сейчас говорили обо мне вещи, которые я сам себе боялся признать. Но эти глаза, которые знали слишком много. Но это лицо, которое было одновременно материнским и... другим. Чужим. Запретным.
Она наклонилась ниже. Рука скользнула к молнии. Я знал, что должен был остановить её. Но вместо этого я лишь глубже вдохнул — воздух стал плотнее, как будто давил на грудь. Мой член болезненно набух. Кожа головки почти просвечивала сквозь край крайней плоти. Я чувствовал, как внутри собирается первая капля смазки, как она выступает наружу, делая ткань штанов чуть влажной.
Теща расстегнула молнию. Медленно. Скрип металлических зубцов прозвучал слишком громко. Как щелчок замка. Как сигнал, что пути назад больше нет. Она заглянула мне в глаза. Одним движением руки стянула ткань вниз. Мой член ударился о живот. Он был твёрдым, покрасневшим, пульсирующим. Головка блестела от смазки.
— Посмотри на себя, — сказала она. — Такой красивый.
Я хотел отвести взгляд. Но не смог. Её голос заворачивал меня внутрь, заставлял слушаться. Она наклонилась. Лизнула. Сверху. По всей длине. Горячий язык оставил влажную дорожку. Я задохнулся. Мышцы живота судорожно сжались. Я почувствовал, как внутри меня всё потянулось вниз, к члену, к яичкам, к чему-то первобытному, чего я никогда раньше не испытывал.
— Ты хочешь, чтобы я взяла тебя в рот? — спросила она. — Хочешь, чтобы я сосала тебя?
Я не ответил. Не успел. Она уже взяла его. Целиком. Без предупреждения. Без паузы. Губы сомкнулись вокруг основания. Горячо. Влажно. Давление. Наполненность. Я задохнулся. Мои пальцы вцепились в край дивана. Спина выгнулась.
Она начала двигаться. Медленно. Сначала. То втягиваясь, то останавливаясь, позволяя мне почувствовать каждую миллисекунду. Её язык играл с уздечкой, потом скользил вверх, к головке. Потом — снова вниз, почти до моих яиц. Она изучала меня. Как будто хотела запомнить мой вкус, мой размер, мой ритм дыхания.
Я смотрел на неё. Смотрел, как её губы двигаются по мне. Как волосы падают ей на лицо. Как её глаза закрываются, когда она особенно глубоко принимает меня. Как она сама начинает дышать быстрее. Как её ноздри раздуваются. Как она становится возбуждённой.
— О Боже... — простонал я, не в силах сдержаться.
Она остановилась. Подняла глаза. Улыбнулась.
