**
«Ах, Варенька, чудо ты моё невинное! Ну зачем ты такое придумала?» — застонал Витя про себя, невольно взяв девушку за руку. Та встрепенулась навстречу, ожила, задышав глубже и взволнованнее.
Он задумчиво гладил и мял ладную тонкую ладошку, перебирая пальчики и щупая короткие острые ноготки.
«Варя, Варя, дуреха ты наивная», — продолжал жалеть он её про себя, но вслух сказал чуть охрипшим от волнения голосом:
— Когда начнём?
— Когда захочешь.
— Ты и сегодня можешь?
Варя потупилась и, помолчав, добавила тихо:
— И сегодня... могу... родители поздно будут...
— Ну, тогда пошли! — почти зло скомандовал Витя.
Шли они рядом, даже не взявшись за руки, как два незнакомца, ничем не связанных. Всю дорогу молчали. Витя злился на себя. О чём думала Варя, нам доподлинно неизвестно, но, поднявшись в квартиру, девушка оставила гостя в зале, сама прошла в свою комнату и вышла оттуда в одной ночной сорочке, топорщившейся на вздёрнутых сосках. В свете дальнего окна её тело просвечивало сквозь ткань, и Витя видел, что под тонкой тканью больше ничего нет. И от такой картины все его благие намерения прекратить весь этот балаган мгновенно улетучились, сменившись яростным и неконтролируемым возбуждением.