— Ты такая красивая, — шепчу я, прижимаясь губами к её ключице. — Такая живая.
Она не отвечает. Только дышит глубже. Быстрее. Пальцы замирают на сосках. Нежно щекочу их, затем начинаю аккуратно сжимать — то сильнее, то слабее. Она стонет. Тихо. Прерывисто. Будто боится, что кто-то услышит. Я наклоняюсь. И целую один сосок. Медленно. Почти благоговейно. Затем второй. Она выгибает спину, прижимаясь ко мне.
— Не сдерживай себя, — говорю я. — Позволь себе чувствовать.
И она позволяет. Подхожу ближе. Кладу руку ей на лицо. Провожу большим пальцем по губам. Она открывает глаза. Смотрит на меня. В них — страх. Но также — доверие. Как будто она понимает: я не причиню боль. Я не остановлюсь, но не буду груб. Я наклоняюсь. Целую её. Медленно. Глубоко. Язык встречается с её языком — осторожно, почти неуверенно. Она принимает поцелуй. Отвечает. Губы двигаются в такт моим.
В этот момент мы больше не сын и мама. Мы двое людей, которые нашли друг друга в темноте. Двое существ, потерявших контроль, но не желающих его возвращать. Целуя её шею, я возвращаюсь к лону. Пальцы снова находят вход. На этот раз — два, потом три. Медленно вхожу. Выхожу. Вхожу глубже. Она стонет мне в плечо. Цепляется за него ногтями.
— Дима... — шепчет она впервые. Моё имя звучит странно в её устах. Почти как молитва. Почти как проклятие.
Я не отвечаю. Только продолжаю. Ускоряю темп. Чуть сильнее надавливаю на клитор большим пальцем. Она задыхается. Её ноги сами собой раскрываются шире.
— Ты чувствуешь? — шепчу я ей в ухо. — Как ты хочешь этого?
Она кивает. Зажмуривается. Щёки пылают. Из уголка глаза скатывается слеза. Она кончает тихо. Без криков. Только короткий выдох, судорожный вздох и сжатие бёдер вокруг моей руки. Её тело трепещет. Грудь вздымается. Лицо краснеет. Она вся — в огне.
Я не останавливаюсь. Продолжаю ласкать. Пока последняя волна не сходит на нет. Она лежит, как после долгого бега. Без сил. Без слов. Без страха — или, может быть, со страхом, который пока не хочет проявиться. Я накрываю её пледом. Присаживаюсь рядом. Глажу по волосам. Шепчу:
— Ты в порядке?
Она не отвечает. Только медленно поворачивает голову ко мне. В её глазах — вопрос, на который нет ответа. После первого оргазма её тело стало другим — более открытым, менее сопротивляющимся. Будто что-то внутри неё сдалось. Не побеждённое, а принявшее . Я целую её шею. Ласкаю щеку. Провожу пальцами по волосам. Она вздыхает. Медленно поворачивает голову ко мне. В её глазах — больше не вопрос. Теперь там просьба.
— Я... хочу тебя, — говорит она тихо. Почти шепчет. Как будто боится, что слова сделают это настоящим.
Но они уже ничего не могут изменить. Мы уже за чертой. И я тоже хочу её. Я встаю. Снимаю футболку. Затем брюки. Трусы. Стою перед ней обнажённым. Её взгляд скользит по моему телу. Она смотрит долго, не отводя глаз. Не стыдливо, а почти благоговейно. Как будто видит меня впервые. Не как сына. А как мужчину. Я возвращаюсь к ней. Кладу руки ей на плечи. Притягиваю ближе. Губы встречаются снова. Поцелуй глубже. Дольше. Она открывает рот, принимает мой язык. Цепляется за мои руки.
— Ложись, — прошу я.
Она послушно укладывается обратно. Раскидывает ноги чуть шире. Я сажусь рядом. Смотрю на неё. На её грудь, которая медленно вздымается. На живот, который слегка дрожит. На лобок, покрытый тонкими завитками волос. На вход, который всё ещё влажный от моих пальцев. И тогда я беру себя рукой. Начинаю медленно возбуждать. Она смотрит. Не отворачивается. Только дышит быстрее.
— Подойди ближе, — шепчет она.
Я ползу к ней. Спускаюсь ниже. Прижимаюсь к её лону головкой члена. Она вздрагивает. Вздыхает. Закрывает глаза.
— Постепенно, — говорю я. — Я не хочу причинить тебе боль.
Она кивает. Руки цепляются за простыню. Ждёт. Медленно вхожу. Очень медленно. Чувствую, как мышцы сопротивляются. Как тело помнит время, прошедшее без мужчины. Но я не спешу. Продвигаюсь чуть глубже. Останавливаюсь. Даю ей время принять меня. Она выдыхает. Длинно. Шумно. Губы приоткрываются. Щёки румянятся.
— Ты такая тесная... — шепчу я.
Она закрывает глаза. Голова уходит в подушку. Дыхание становится прерывистым.
— Не двигайся пока, — просит она. — Дай мне почувствовать тебя.
Я замираю. Всё внутри неё. До конца. Мы связаны теперь не просто телами. Чем-то большим. Что-то давно запретное стало реальным. Через несколько секунд она сама начинает двигаться. Маленький подъём бёдер. Лёгкое сжатие изнутри. Это сигнал. Я начинаю двигаться. Сначала очень медленно. Почти невесомо. Только кончиком, чтобы не терять связи. Потом чуть глубже. Потом ещё. Она стонет. Тихо. Сдавленно. Пальцы впиваются в мои плечи.
— Так хорошо... — шепчет она. — Так... правильно...
Её слова режут воздух. Они не должны быть сказаны вслух. Но они сказаны. И я знаю — она тоже чувствует это. То, чего нельзя было допустить. Но что уже случилось. Ритм нарастает. Медленно, но уверенно. Я вхожу глубже. Бёдра встречают меня. Её ноги обхватывают меня, прижимают ближе. Она выгибает спину, грудь трясётся при каждом движении. Я наклоняюсь. Беру сосок в рот. Сосу. Кусаю осторожно. Она стонет громче. Уже не сдерживается.
— Дима... — повторяет она моё имя, как мантру. — Дима... не останавливайся...
Я не останавливаюсь. Продолжаю. Вхожу до самого конца. Выхожу почти полностью. Вхожу снова. Её лицо горит. Глаза закрыты. Рот приоткрыт. Из уголка — слюна. Она вся — в экстазе. Она кончает второй раз. Сильнее. Громче. Судорожно сжимает меня изнутри. Кричит, но заглушает звук в моём плече. Её ноги сжимаются вокруг меня как тиски.
Я чувствую, как близок. Горячий ком напряжения растёт внизу живота. Я стараюсь сдержать его, продлить момент. Но не могу. Слишком сильно. Вхожу последний раз. До самых глубин. Замираю. Выпускаю себя внутри неё. Тепло. Много тепла. Я чувствую, как она принимает меня до конца. Как не отталкивает, а берёт всё, что я даю. Мы остаёмся в этом положении долго. Не двигаемся. Не говорим. Только дышим. Сердца бьются в унисон. Потом я выхожу. Ложусь рядом. Притягиваю её к себе. Она прижимается щекой к моей груди. Молчит.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
Она не сразу отвечает. Потом шепчет:
— Я не знаю...
Она лежит на спине, всё ещё дрожа от последнего оргазма. Её грудь вздымается, лицо покрыто потом и слезами. Мы оба знаем: это ещё не конец. Мы ещё не выжали из этого момента всё. Она резко садится. Ловит мой взгляд. В её глазах — огонь, который я раньше никогда не видел. Не страх. Не раскаяние. А просьба.
— Ударь меня, — говорит она тихо.
Я замираю. Думаю, что ослышался.
— Что?
— Ты слышал. Ударь меня. Я хочу чувствовать боль. Хочу, чтобы ты показал мне, кто теперь управляет моим телом.
Её голос звучит странно — спокойно, почти благоговейно. Как будто она молится, а не просит жестокости. Я медлю. Смотрю на неё. Она приближается. Берёт мою руку. Кладёт себе на щеку.
— Давай же... — шепчет. — Или ты боишься, что я действительно шлюха?
Эти слова — как спусковой крючок. Моя ладонь хлопает по её лицу. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы отпечатались пальцы. Она вскрикивает. Но улыбается.
— Еще, — просит она. — Сильнее.
И я бью снова. Теперь сжав челюсти. Теперь с силой. Щека краснеет. Глаза блестят. Она стонет.
— Да! — вырывается у неё. — Так! Так, сынок!
Она сама открывает рот. Высовывает язык. Словно жертва, добровольно предлагающая себя на алтарь.
— Плюнь, — шепчет. — Плюнь мне в рот. Сделай меня своей рабыней.
Я не колеблюсь. Плюю. Прямо ей на язык. Она сглатывает. Закрывает глаза. Стонет так, как будто получила оргазм.
— Это твоё место, — говорю я, глядя в её потемневшие зрачки. — Мое дерьмо. Мои слюни. Мои правила.
Она кивает. Губы дрожат.
— Да... это моё место. Только здесь я настоящая.
Я переворачиваю её на живот. Поднимаю за бёдра. Она встаёт на четвереньки. Спина выгнута. Ягодицы трясутся от волнения.
— Скажи, что хочешь, чтобы я тебя взял как суку, — шепчу я, проводя рукой по её заднице.
— Взял как суку, — повторяет она. — Как шлюху. Как твою собачку.
Я вхожу в неё без подготовки. Она кричит. От боли? От удовольствия? Не знаю. Оба сразу. Начинаю двигаться. Резко. Глубоко. Бедра сталкиваются с её ягодицами. Кожа хлопает. Она стонет, ругается, просит больше.
— Бей меня! — кричит она. — Ударь! Сделай больно!
Я бью по ягодицам. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Каждый раз — новый стон. Новый вздох. Новое проклятие.
— Ты моя шлюха! — кричу я. — Моя рабыня! Моя маленькая шлюшка!
— Да! — отвечает она. — Да! Да! Да!
Она кончает первой. Сильно. Судорожно. Кричит, ругается, стучит кулаками по простыне.
— Блядь! Да! Я твоя! Только твоя! Сделай со мной всё!
Я продолжаю. Вхожу глубже. Ускоряюсь. Бью по щеке. Плюю на спину. Целую затылок. Объединяю любовь и жестокость в одном движении. Через несколько секунд кончаю внутри неё. Горячо. Много. Она чувствует каждый толчок. Каждую каплю. Падаю рядом. Мы оба тяжело дышим.
Она поворачивается ко мне. Целует меня в губы. Слюни. Пот. Слёзы...
